С документами Стрижинской исправительной колонии продолжает знакомить директор Оричевского районного архива Алексей Никитин.

Стрижинская исправительная… Невыдуманные истории. Продолжение

11 ноября 1937 года очередным плановым этапом в Стрижинскую исправительную колонию прибыла новая группа заключенных. Среди них оказалась симпатичная сероглазая молодая девчонка, среднего роста, со светло-русыми волосами.
Наверно, мы никогда и не узнали бы особенностей внешности этой девушки, если бы не текст секретной ориентировки на ее поиск, адресованной Главному Управлению лагерей, трудпоселений и мест заключения НКВД СССР. Прибывшей в ИТК № 3 оказалась Бочкарёва Зоя Геннадьевна, уроженка г. Харькова, по данным на тот момент 1919 года рождения.

У Зои была полная, предположительно многодетная семья из 6 человек. В 1932 году они переехали из Харькова и поселились в Кирове. Видимо, она пошла по стопам своей старшей сестры Александры. Александра работала в областном центре бухгалтером, профессией Зои значится – счетовод.

Биография у Бочкарёвой оказались совсем не стандартной для культурной советской семьи. А уж характер явно был из категории, что называется, «тушите свет». Неизвестно, были ли у нее проблемы с законом на родной Украине. А вот на Вятской земле ее, что называется, «поперло». К моменту совершения первого для нее преступления девушка имела уже 5 приводов в милицию. В 1935 году Зоя за кражу получила свой первый двухлетний, видимо условный, срок лишения свободы. 10.10.1937 г. Бочкарева была повторно осуждена тройкой особого совещания при НКВД по Кировской области. Срок был уже за ряд совершенных краж. На этот раз он исчислялся 5 годами колонии, а в характеристике звучало: «занимается кражами, не имеет определенных занятий и места жительства».

Описание «подвигов» Зои, совершенных уже в стенах тюрьмы, начинается такими словами: «Лишенная свободы Бочкарёва Зоя Геннадьевна, будучи следственно-арестованной, заключенной под стражу в тюрьму г. Кирова, занималась камерными грабежами лишенных свободы, вновь прибывших в тюрьму, нарушала тишину в тюрьме, кричала, «лезла из окна», не подчинялась требованиям начальника корпуса, за что дважды подвергалась административному взысканию «Карцера» общим сроком в 35 суток».

Будучи осуждена и выведена из тюрьмы в колонию № 4 г. Кирова, 5 ноября 1937 года, работая в данной колонии на заводе «Искож», из столовой совершила побег. Описание побега дала Сырцева Зинаида, делопроизводитель из числа осужденных Стрижинской колонии. Зинаида рассказала, что Бочкарёва в столовую на обед пришла вместе со всеми. (Далее по тексту протокола допроса, орфография сохранена). «По прибытии в столовую она сняла с себя казенную одежду – фуфайку, выданную администрацией колонии. Осталась одетой в гражданскую жакетку. Одела на голову красную шапку, приготовленную специально для того, чтобы во время обеда одеться чище с тем, чтобы сочли как вольнонаемную и совершить побег, что, безусловно, она и сделала. Во время обеда она была в столовой, а по окончании обеда, когда стали выводить л/св. из столовой она под видом в/наемной вышла вперед других и совершила побег». Сама Зоя только уточнила обстоятельства побега. С ее слов, охрана ее тогда в лицо еще не знала, на выходе из столовой стрелок охраны принял ее за вольную. Он сказал ей, что гражданские обходят по улице. Она обошла заключенных и свободно вышла в город. После чего и появилась секретная ориентировка на ее поиск.

Вечером 9 ноября работник тюрьмы Чашечников на ул. К. Маркса в Кирове, возвращаясь домой, случайно встретил Зою, и узнал. Она была в сопровождении мужчины. Чашечников на всякий случай вызвал подмогу. С подоспевшим на помощь охранником тюрьмы Братчиковым они двинулись за находящейся «в бегах» Бочкарёвой. Обойдя несколько кварталов в центре города, вновь вернулись на улицу К. Маркса. Вскоре им посчастливилось увидеть Зою. Но вместе с ней было уже 5 мужчин! Чашечников, желая убедиться, что это действительно «беглянка», специально обошел их так, чтобы увидеть ее лицо. Несмотря на то, что было уже 23 часа и темно, он ее узнал. После чего Братчиков, «обнажив наган», предложил «группе сопровождения» Бочкарёвой остановиться. Увидев в его руках «серьезный аргумент», мужчины расступились. Конвой предложил ей следовать с ними посредине улицы. Зоя не возражала. Пятерка сопровождения еще целый квартал следовала за ними по тротуару. Расставание произошло достаточно романтично. Дойдя до перекрестка с улицей Коммуны, один из мужчин крикнул Зое: «Пиши, буду ждать». Ответ: «Хорошо» прозвучал ему в след.

Доставленную в колонию № 4 «беглянку» обыскали. При ней оказался перочинный нож. Бочкарёва пояснила, что «нож взяла у подруги, просто так, от нечего делать». Конечно, следствие интересовало, зачем она совершила побег. Зоя объяснила: «я бежала ввиду того, что меня из командировки бывшего клуба 1 Мая перевели на командировку – стройплощадку. Если бы не переводили, то и не побежала бы».

Спустя 2 суток ее уже отправили этапом на станцию Стрижи.
Из текста обвинения: «Находясь в Стрижинской исправительной колонии, Бочкарёва также стала систематически нарушать режим учреждения».
22.01.1938 года 16-летняя осужденная Тамара Кормщикова в бараке обнаружила пропажу письма, полученного от своей матери. Как оказалось, в письмо также были вложены деньги, 10 рублей. Тамара уличила в краже Бочкарёву, сказав ей, что так делать нехорошо. Зоя не стала этого терпеть и избила Кормщикову. Тамара, таким образом, осталась и без письма от матери, и без денег, и со следами от избиения на лице. А ведь она была Бочкарёвой, можно сказать, «подругой по несчастью». Особая тройка НКВД их обеих осудила в один день, в рамках одного дела. Однако, Зоя в краже письма и денег не призналась. Ее версия случившегося была такова: Кормщикову она ударила всего 1 раз и за то, что та одела ее рубашку, не оставив ничего взамен.

Фотоиллюстрация из открытых источников

Не задался вечер 28.01.1938г. в женской комнате барака № 1 ИТК. Женщины, вернувшись из столовой, расположились по своим койкам. Лишенная свободы Виноградова Пелагея прилегла отдохнуть. И тут к ней подошла Бочкарёва, и со слов Пелагеи, всего лишь позвала на репетицию. Похоже, Пелагея чего-то не договорила во время дачи показаний. Выходит так, что на «ровном месте» Зоя начала ее всячески нецензурно оскорблять. Виноградова, будучи старше обидчицы, в ответ на оскорбления посмела ей сказать, что та имеет половую связь с одним из заключенных колонии. Как следствие, Зоя начала избивать Виноградову, разбив ей кулаками лицо в кровь.

Остановить разъяренную «воительницу» смог только услышавший женские крики и забежавший из соседнего помещения осужденный Шамерин. Но, очевидно, озлобила ее Виноградова основательно. В тот же вечер Зоя высказала ей: «Если меня не посадят в карцер, я все равно тебя убью». Бочкарева, в свою очередь, иначе объяснила произошедшее. С ее слов Виноградова состоит в агитбригаде колонии, а занимается при этом «половой распущенностью». За что она ее вовсе не избивала, а ударила лишь пару раз.

Весть о конфликте среди женщин быстро дошла до руководства колонии. Вечер не успел закончиться, а Бочкарёву за нарушение режима ответственный дежурный отвел в карцер. Злость просто переполняла Зою. Не успел дежурный закрыть за ней дверь в карцере, как в его сторону она метнула фонарь. Сидевшие в карцере «хулиганки» позднее подтвердили, что если бы дежурный вовремя не закрыл за собой дверь, он получил бы увесистый удар этим самым фонарем.
Из текста обвинения: «… и уже находясь в карцере, Бочкарёва З.Г. взяла и разломала там печь». По поводу печи Зоя пояснила следующее: «Печь в карцере мной не ломалась, мной было выложено только 2 кирпича. После того, как я выложила эти 2 кирпича, я стала складывать кирпичи, а печь доламывала Харина Таисья, да-да, она-она».

На финальной стадии расследования в предъявленном обвинении Зоя виновной себя в целом признала. Но! Только не в том, что метнула фонарь в сотрудника ИТК. Понимала видно, что такие вещи признавать опасно. Так и до покушения на убийство недалеко.
В итоге Бочкарева была обвинена в том, что «систематически занималась нарушением режима, установленного ГУЛАГ НКВД СССР, совершала побеги из-под конвоя, производила хулиганства». Обвинительное заключение по делу, составленное по окончании следствия, заняло всего полтора печатных листа.

Судила Зою Геннадьевну Бочкарёву выездная сессия 2 участка Оричевского районного суда. Это произошло весенним днем 25 марта 1938 года. В начале судебного заседания Кормщикова попросила приобщить справку: «от больницы, где могут мне доказать, что совершенные преступления совершены не по моей вине».

В судебном заседании Кормщикова явно пожалела Зою, пояснив так: «… подрались из-за письма, она мне стукнула, я ей стукнула. Я на нее не обижаюсь. Зоя очень нервная стала, из-за чего лежала в больнице». Кое-кто из свидетелей сообщил суду, что конфликт с Виноградовой вообще-то начался от самой Виноградовой. Виноградова же пояснила все так, как и при расследовании.
В последнем слове обвиняемая ничего не сказала. После чего суд удалился на совещание.

фото: Оричевский районный архив

Оглашая приговор и перечисляя деяния, совершенные Бочкарёвой, судья отметил ряд моментов. А именно, что она: «занимается преступной деятельностью с 12 лет, систематически избивает других заключенных, потому что считает себя нервной. Хотя справки об этом не имеет от врача». В деле справки о состоянии здоровья подсудимой почему-то действительно нет.
5 лет лишения свободы. Столько лет теперь заново предстояло отбывать неугомонной Зое с учетом совокупности всех обстоятельств. Определением судебно-кассационной коллегии Кировского облсуда летом 1938г. приговор Бочкарёвой был оставлен в силе, кассационная жалоба без последствий.
Вышло так, что Зоя Геннадьевна отделалась лишь незначительным прибавлением к своему уже имевшемуся сроку наказания. Скорее всего, суд учел ее несовершеннолетний возраст. Да, как оказалось, на момент суда Зоя значится уже, как родившаяся в 1921-м году. При этом 17-летний возраст в тексте приговора указан только с ее слов, документ о точной дате рождения героини этой истории отсутствует.

С документами Стрижинской исправительной колонии продолжает знакомить директор Оричевского районного архива Алексей Никитин.
Связаться с автором можно по электронной почте arhivorichi@mail.ru

Начало…